Je pensais en route : Est-ce un grand mal de ne pas avoir vu Smara au soleil couchant, de ne pas m’être assis devant ces ruines, de ne pas avoir appuyé longuement mes yeux sur ses édifices, sur ses horizons ? – Peut-être pas. Je ne me sens pas d’humeur à imiter Chateaubriand sur le Forum romain.
Je ne suis pas venu ici pour cela.
Le corps : ces choses qui me préoccuperaient, ptôse des organes, les dos qui se voûte – ici peu importe.
Que peu de haltes encore j’espère – que peu de nuits ! Ces haltes, les dernières, quand il n’y en aura plus qu’une, que deux avec les chikhs, quelle valeur renouvelée elles prennent, elles prendront pour moi: le partage en cinq parts de la viande, le tirage au sort, etc., comme les dernières cerises les plus belles, au fond du compotier.
Le retour : en plus de cette joie profonde, admirable, venant de nos vies renouvelées ou plutôt hardiment poussées sur un chemin merveilleux – que je ne dirai point –, je songeais, avec quel plaisir, au bain chaud que je prendrais tout de suite – à la première minute –, au premier repas, à la première nuit. Ne plus avoir de poux, ne plus avoir si froid ou si chaud. Dormir dans un lit. Manger. Retrouver tout cela après deux mois très durs, l’acte accompli.
Marché hier soir de 5 heures et demie à 8 heures et demie à travers des vallonnements assez forts. C’est pendant cette marche que je me fis ces réflexions ; (…)
“SMARA. Carnets de route d’un fou du désert” par Michel Vieuchange Éditions Phébus, Paris, 1990. Page 218-219. | По пути я рассуждал: неужели и правда большой грех не увидеть Смары в лучах заходящего солнца, не посидеть у ее развалин, не насмотреться вдоволь на ее строения, ее горизонты? — Да нет, пожалуй. Что-то не хочется мне корчить из себя Шатобриана на римском форуме.
Не для этого я сюда приехал.
Тело… все то, что меня так интересовало бы: когда органы опускаются, спины сгибаются… здесь все это значит мало.
Как мало мне осталось привалов, как мало ночей! Эти привалы, самые последние… когда останется только раз или два переночевать с шейхами… как же они становятся мне дороги уже сейчас и как дороги будут потом! Мы делим на пять частей свои припасы, бросаем жребий и все такое прочее… это как самые вкусные вишни на самом дне кастрюли.
Возвращение… кроме глубокой великой радости по поводу обновления жизни или, скорее, смелого ее перевода в новое качество на чудной тропе (я бы так совсем не сказал) с каким же наслаждением я мечтал о теплой ванне, в которую влезу сразу же, в первую же минуту, о первом обеде, о первой ночи. Не будет больше вшей, не будет ни холода такого, ни жары такой. Буду спать в постели. Есть буду. После двух очень тяжелых месяцев, когда дело сделается, все это опять у меня будет.
Вчера я с полшестого до полдевятого вечера шел по довольно крутым холмам. И вот, когда шел, про все это мне и думалось…
|